Определяя место Державина в русской поэзии, Белинский писал: "Поэзия не родится вдруг, но, как все живое, развивается исторически; Державин был первым живым глаголом юной поэзии русской". Именно в его творчестве лирика обрела свободу, мир стал изображаться таким, каким он виден глазу и слышим уху обыкновенного земного жителя — пестрым, разнородным, многоцветным, многозвучным, — и единым в своей разнородности.
Богатство поэтики "Арфы" выявляется уже в первой строфе стихотворения, которая является зачином, создает нужную поэту эмоциональную настроенность.
Не в летний ль знойный день прохладный ветерок
В легчайшем сне на грудь мою приятно дует?
Не в злаке ли журчит хрустальный ручеек?
Иль милая в тени древес меня целует?
Стихотворение можно разделить на две части. Первая связана с образом арфы, воздействием ее волшебного звука на душу лирического героя. Во второй части поэт делится воспоминаниями о родных местах, создавая образы Казани, Волги, камских пейзажей. Темы двух частей гармонично соединяются в последней строфе, в которой происходит разрешение эмоционального напряжения, делается своеобразный вывод, обобщение.
Вопросы, прозвучавшие в зачине, не получают утвердительного ответа. Блаженные чувства лирического героя вызваны не дуновением прохладного ветерка, не журчанием хрустального ручейка, не поцелуем милой в тени. Гармоническое состояние души героя создается волшебным звуком арфы. На протяжении трех катренов поэт описывает мелодию арфы, создавая яркие образы. На арфе играет харита — богиня красоты в древнегреческой мифологии, когда ее чело венчает вкуса бог / И улыбаются любовию ланиты. Поэт использует богатство тропов (например, как эхо — сравнение; щекочет нежно слух — метафора; улыбаются любовию ланиты — метонимия; время золотое — лирический эпитет). Герой обращается к арфе, одушевляя ее, называет подругой муз, покровительницей поэзии, искусства. В мелодии арфы звучит и нежность эха, и сила грома. Звукопись создается благодаря ассонансам (шумом будит вдруг... перунным), стечению гласных и сонорных (слышу я: ее волшебный...). Читатель воспринимает мелодию арфы, тонкие переливы ее звуков. Приподнятое настроение создается и на лексическом уровне. Державин использует слова высокого стиля; устаревшие слова; старославянизмы и мифологизмы (в том числе, чело, отечество, ланиты, перунный; драгое; Харита, муза). Система образов, ассоциаций, лексика, звукопись гармонично решают тему арфы.
Вторая часть стихотворения начинается с обращения: "О колыбель моих первоначальных дней!". Возникает тема родины — Волги, Камы, Казани. Экспрессия стихотворения возрастает, интонация становится напряженней, о чем свидетельствует поэтический синтаксис: повторы слов, обилие восклицательных конструкций.
герой мечтает посетить священные для него могилы родителей, лететь на парусах по Волге, встретить зарю в родном имении.
В последней строфе поэт соединяет тему арфы и родины. Лирический герой, в голосе которого звучат авторские интонации, обращается к арфе, призывая ее петь о любимой Казани, которую посетил Павел I в 1798 году, потому что мила нам добра весть о нашей стороне: / Отечества и дым нам сладок и приятен. Последнюю строку стихотворения в ее первоначальной редакции А. С. Грибоедов вложил в уста Чацкого в комедии "Горе от ума". Творчество Державина стало основой реминисценций не только у Грибоедова, но и Жуковского, Батюшкова, Пушкина, Некрасова.
Содержательно значима и ритмическая организация стихотворения. Если четырехстопный ямб часто используется поэтами для передачи динамики чувств, напряжения, то шестистопный ямб, к которому обращается автор в "Арфе", удлиняет строку и усиливает мелодику стиха.
Перекрестная рифмовка усиливает симметрию строк, строф, не нарушая музыкального течения текста. Большая часть (63 %) всех ударных гласных — звук [а]. Наверное, это не случайно: в самом названии стихотворения этот звук доминирует, и арфа звучит от начала до конца текста. Анафорические повторы звучи, как, когда, инверсия создают эффект эмоционального возрастания.
Звучи, о арфа! ты все о Казани мне!
Мила нам добра весть о нашей стороне:
Державин не ограничивается приемами классицизма, он создает сложную композицию стиха, которая позволяет ввести в поэзию богатство внутреннего мира человека. Поэзия Гаврилы Романовича таит в себе "зерна будущего, соединяет концы и начала" (Д. Д. Благой), подготавливая почву для творений Пушкина.