Ирод и Мариамна // Сочинения Державина: [в 9 т.] / с объясн. примеч. [и предисл.] Я. Грота. — СПб.: изд. Имп. Акад. Наук: в тип. Имп. Акад. Наук, 1864—1883. Т. 4:
Иродъ и Марiамна
трагедIя
въ пяти дѣйствiяхъ,
1807
ИМП А СО РОССIЙСКОЙ АКАДЕМIИ [1]
Угодно было сему почтенному сословiю [2] предложить въ Вѣдомостяхъ о сочиненiи трагедiи. Многiя были представлены, изъ коихъ одна и увѣнчана награжденiемъ. Но я не съ тѣмъ, чтобъ состязаться съ изящными талантами, или получить награду, а единственно, чтобъ исполнить волю академiи, рѣшившись испытать силъ своихъ въ семъ родѣ стихотворства, которымъ я никогда не занимался, сочинилъ трагедiю, при семъ прилагаемую, подъ названiемъ Иродъ и Марiамна, посвящая оную россiйскому Парнасу.
Сочинитель.
Предисловие
Желая показать опытъ ничтожныхъ моихъ способностей въ драматическомъ искусствѣ, избралъ я, по мнѣнiю моему, удобнѣйшiй къ тому отрывокъ изъ древней исторiи, оставленной намъ Iосифомъ Флавiемъ, писателемъ о войнѣ iудейской, въ которомъ описываетъ онъ жизнь царя Ирода и его супруги такимъ образомъ, что могутъ они въ самыхъ твердыхъ душахъ произвесть сожалѣнiе и ужасъ. Волтеръ сiе самое событiе обработывалъ въ трагедiи своей, названной имъ Марiамною. Онъ представилъ Ирода, кажется мнѣ, со стороны только ревности къ его супругѣ, а Марiамну со стороны привязанности къ ея дѣтямъ. Первая, по возвращенiи супруга изъ Рима, боясь суроваго его нрава, соглашается отъ него уѣхать подъ покровительство Августа съ княземъ Согемомъ, любовникомъ Соломiи, сестры Ирода. Сiя жестокая душа, мстя за то, оклеветываетъ ее въ любви къ Согему предъ Иродомъ. Онъ изъ ревности приказываетъ умертвить свою супругу; но послѣ, узнавъ ея невинность, раскаивается и сходитъ съ ума. Самый сей знаменитый писатель, при первомъ изданiи помянутой своей трагедiи, въ предисловiи говоритъ, что содержанiе сiе, дабы представить его болѣе трагическимъ, требуетъ обширнѣйшаго поля, чѣмъ описанныя имъ только ревность мужа и сварливость жены по домашнимъ ихъ ссорамъ. Онъ объясняетъ, что съ одной стороны государь, названный народомъ своимъ великимъ, влюбленный страстно въ прекраснѣйшую жену въ свѣтѣ, терзаемый къ ней ревностiю, борющiйся между добродѣтелями и злодѣянiями, мучимый по минувшимъ и настоящимъ жестокостямъ своею совѣстiю, преходящiй быстро и беспрестанно отъ любви къ ненависти, а отъ ненависти къ любви, подстрекаемый честолюбiемъ сестры и хитростiю министровъ; а съ другой стороны царица, его супруга, находящаяся въ жестокомъ положенiи, что при всей добродѣтели, красотѣ и славѣ, видитъ супруга своего безпрестанно къ ней ревнующаго, самыхъ ближайшихъ ея родственниковъ преданныхъ имъ смерти, и при всемъ томъ долженствующая любить его, образуютъ въ себѣ важнѣйшiе предметы къ трагическому представленiю и къ большему писателей подвигу. Я таковое славнаго сего трагика примѣчанiе взявъ въ соображенiе, покусился, слѣдуя его совѣту, распространить мое поприще, сколько силъ моихъ и способностей достало; но не изъ однихъ моихъ вымысловъ, а большею частiю изъ самой исторiи, которую читатели ежели благоволятъ прочесть, то увидятъ, что не токмо дѣйствующiя лица (кромѣ Кады), но и мимоходомъ упоминаемыя также происшествiя и даже нѣкоторыя мысли взяты оттуда. Впрочемъ, жестокiя кровожаждущiя выраженiя, а также и восточный слогъ употребилъ я нарочно, дабы сколько возможно ближе и изобразительнѣе представить характеръ еврейского народа, изъ коего суть всѣ почти дѣйствующiя лица. Погрѣшилъ бы, кажется, и былъ бы подверженъ справедливому осужденiю художниковъ благоразумныхъ, ежели бы Палестинцевъ заставилъ я изъясняться чувствами и оборотами Французовъ. Главное правило писателей — слѣдовать природѣ.
ДЕЙСТВУЮЩiЯ ЛИЦА:
ИРОДЪ, царь iудейский, простаго идумейскаго происхожденiя.
МАРIАМНА, его супруга, изъ царскаго поколѣнiя Iудина, или Асмонеевъ.
СОЛОМIЯ, сестра его, названная Антипатру матерь.
АНТИПАТРЪ, сынъ его отъ первой жены Дорисы; намѣстникъ Iерусалима.
— дѣти его малолѣтныя отъ Марiамны, 12-ти и 11-ти лѣтъ.
АРХЕЛАЙ, внукъ его, воспитанный въ Римѣ.
Совернъ, сродникъ Марiамны, наперсникъ Иродовъ, приставъ у нея и у дѣтей.
ВАРРЪ, проконсулъ римскiй.
КАДА, наперсница Марiамны.
ДА, виночерпiй.
НОШИ и ДЕВЫ, составляющiе хоры.
СЕНДАРИНЪ, или САНГЕДРИНЪ, сенатъ iудейскiй,
ПРИДВОРНЫЕ,
ВОИНЫ римскiе и еврейскiе, безъ рѣчей.
Дѣйствiе происходитъ въ Iерусалимѣ, во дворцѣ Иродав
Иродъ и Марiамна
дѢйствIе первое
Притворъ чертоговъ царскихъ, изъ аркъ коего виденъ городъ
ЯВЛЕНIЕ I
Соломiя и Антипатръ
СОЛОМIЯ
Какъ, Антипатръ, ты здѣсь? Вы прибыли изъ Рима?
А гдѣ же царь, мой братъ?
АНТИПАТРЪ
Гражданъ, стѣснивъ его среди градскихъ воротъ,
Препятствуетъ идти. Онъ, радостный народъ
Зря вкругъ себя, стоитъ, внимаетъ плесковъ грому.
Я о прибытiи его свѣтлѣйшу дому,
Далъ Марiамнѣ вѣсть, устроилъ въѣзда чинъ,
И се пришелъ къ тебѣ.
СОЛОМIЯ
Народа плескъ! — О сынъ!
И Марiамнѣ вѣсть! Такое изреченье
Кинжалъ во сердце мнѣ. Ахъ! прежде бъ порученье
Какъ совершилъ мое, спѣшилъ ты мнѣ сказать,
Увеселяютъ ли такъ дѣти нѣжну мать.
Знавъ Соломiю ты презрѣнну Марiамной,
Дерзнулъ ее ласкать мнѣ вѣстью нежеланной.
Но по внушенiямъ что сдѣлалъ ты моимъ
И письмамъ, посланнымъ къ тебѣ недавно въ Римъ?
АНТИПАТРЪ
Что можно было, — все.
СОЛОМIЯ
Тиранъ обратно здѣсь? Сему не можно бъ сьыться,
Когда бъ ты въ дѣйствiе совѣтъ мой произвелъ
И хитростью къ мѣтѣ назначенной дошелъ.
Ужели подтверждать должна тебѣ я снова,
Что онъ хотя мой братъ, но изверга столь злаго
Не можетъ болѣе сносить уже народъ;
Что долгъ твой истребить весь Асмонеевъ родъ;
Что быть счастливою не можетъ Палестина,
Поколь отцу его подобна властелина
Дѣлами, именемъ, со мной въ тебѣ не зритъ.
Намъ къ цѣли сей дойти былъ не обманчивъ видъ.
Я, управляя здѣсь имъ порученнымъ царствомъ,
Щедротой, милостью и сладкихъ словъ коварствомъ
Умѣла чернь, вельможъ въ свою вовлечь такъ сѣть,
Что мнила всѣхъ сердца въ рукѣ своей имѣть;
А доведя всѣ тѣ злодѣйствiя до Рима,
Какими отъ него страна сiя томима,
Въ тѣ дни, какъ ужъ его, Антинiй, другъ и богъ,
Ниспадшiй съ высоты, помочь ему не могъ,
ѣмъ друзьямъ Антонiя мстя злобно,
И Ироду былъ врагъ: во время толь удобно
Могла ль я жребiя себѣ такого ждать,
Чтобъ Марiамнѣ вновь рабынею мнѣ стать?
АНТИПАТРЪ
Знать, рокъ такъ положилъ.
СОЛОМIЯ
Вотще винить судьбину:
Добра и зла въ себѣ содержимъ мы причину.
Нѣтъ, еслибъ болѣе ты ревности имѣлъ, —
Препятства бы самой судьбы преодолѣлъ.
Но ты не чувствуешь къ отечеству любови,
Не тщишься унимать его потоковъ крови,
И дѣда снисканный достоинствомъ вѣнецъ
Не хочешь, чтобъ взложилъ твой на тебя отецъ;
Но младшимъ братiямъ даришь его въ наслѣдство.
Не трогаетъ тебя, знать, и мое ужъ бѣдство,
Что съ Селiемъ меня онъ разлучилъ драгимъ
И Марiамнинымъ насмѣшкамъ предалъ злымъ?
Но какъ же Антипатръ, ахъ! какъ сiе случилось,
И паки нашъ онъ царь?
АНТИПАТРЪ
Зри опытъ въ немъ ума
И духа твердаго — и удивись сама;
Потомъ скажи ты мнѣ, что дѣлать было можно.
Иной бы размышлять сталъ прежде осторожно,
Какъ къ повелителю вселенной подступить,
Какъ гнѣвъ того къ себѣ на милость преклонить,
Предъ трономъ коего патрицiевъ соборы,
Сѣдой сенатъ царей, вкругъ ликторскiе взоры,
Блестя съ сѣкирами, какъ молнiи горятъ;
Предъ коимъ узники въ вѣнцахъ у ногъ лежатъ?
Но Иродъ, не смотря на все сiе, свободно
Предсталъ предъ сонмомъ симъ — и важно, благородно,
Какъ вѣнценосецъ самъ, такъ цезарю сказалъ:
«Познай, въ Антонiи я друга потерялъ.
Угодно такъ судьбѣ. — Но вѣрь, не мною стало,
Что верхъ твое надъ нимъ оружье одержало.
Отъ Клеопатры нѣгх совѣтъ мой былъ отстать
Чтобъ твой оспорить лавръ противъ и рока злаго;
На помощь грудь ему сiя была готова.
Я думалъ, нашъ союзъ и истинная честь
Велѣли мнѣ себя противъ тебя такъ весть;
Но какъ онъ пренебрегъ сей вѣрный опытъ дружбы,
То право далъ искать и у тебя мнѣ службы.
Угодна ли она? — Прими меня въ покровъ:
Я раздѣлить съ тобой добро и зло готовъ.
Всѣ пользы сохраню твои и въ Палестинѣ,
Какъ для Антонiя я ихъ хранилъ понынѣ;
Сбиралъ богатство тамъ, могущихъ низилъ часть,
Но тѣмъ поддерживалъ я только Рима власть.»
Такъ рекъ. — И послѣ столь великаго признанья
Тьму привезенныхъ въ даръ сокровищей блистанья
Онъ въ Капитолiи, какъ бездны звѣздъ открылъ:
Октавiя умомъ, Римъ златомъ побѣдилъ.
СОЛОМIЯ
О дерзностный хитрецъ! — Но что жъ по письмамъ тайнымъ?
АНТИПАТРЪ
Супругу что въ любви супруга невѣрна.
Но чтобъ была въ кого царица влюблена,
Не вѣрилъ я и самъ. Однако же искусно
Въ знатнѣйшихъ я домахъ пересказалъ изустно,
За тайну между женъ разсѣялъ подъ рукой,
Что мой отецъ не такъ счастливъ второй женой,
Что ты, ее храня отъ общества дурнаго,
Страдалицей сама должна быть нрава злаго.
И въ семъ-то я успѣлъ. — До Ирода сей слухъ
Едва достигъ, смутилъ надменный, скрытый духъ.
Однажды, возвратясь съ любовныхъ игръ позора,
Вздыхалъ и, на меня бросая стрѣлы взора,
Пытливо онъ спросилъ: не знаю ль я чего,
Происходящаго въ семействѣ у него?
Я — какъ бываетъ то съ придворными нерѣдко —
Внималъ его словамъ и молча цѣлилъ мѣтко,
В котору сердца часть пустить ему стрѣлу;
Примѣтя жъ взоръ его, какъ огнь блестящь сквозь мглу,
Отъ ревности къ своей супругѣ несравненной,
ѣчью темной
Раздулъ пожаръ. Когда жъ твой съ перлами ковчегъ
Чрезъ Акму къ Юлiи принесъ, то средь утѣхъ
Она, однажды съ нимъ занявшись Марiамной,
Рекла, что красоты сей образъ зрѣла славной
Въ вещахъ Антонiя у Августа въ рукахъ.
Какъ громъ, слова сiи его расшибли въ прахъ;
Какъ разума съ тѣхъ поръ неистово лишенный,
Въ молчаньи Рима онъ спѣшилъ оставить стѣны;
Но на пути открылъ терзанiя свои.
Днесь восшипятъ въ сердцахъ супруговъ сихъ змiи.
СОЛОМIЯ
Удаченъ подвигъ твой, довольна я тобою: —
Здѣсь можемъ довершить. Пускай себя собою
Ревнующий духъ рветъ.
(Слышны трубы.)
Я слышу трубный гласъ.
Будь скроменъ и поди, съ дворомъ соединяясь.
Я встрѣчу здѣсь царя.
(Антипатръ уходитъ.)
СОЛОМIЯ
(Одна.)
Такъ много мнѣ послушенъ!
А я боялася, что онъ неравнодушенъ
Къ соперницѣ моей. Но и на сей конецъ
Мой вымыслъ былъ бы вдругъ ударъ для двухъ сердецъ:
Тому по ревности, сему по неудачѣ.
Да еслибъ весь Сiонъ погрязъ въ крови и плачѣ,
Что въ томъ? — а только бы мнѣ Антипатра весть,
Какъ соучастника, свершить желанну месть!
А тамъ, — о, вѣрно такъ! такими лишь путями
Изъ мглы кометы вдругъ блистаютъ со звѣздами.
ЯВЛЕНIЕ III
Иродъ и Антипатръ съ одной стороны входятъ въ великолѣпномъ послѣдованiи римскихъ знаменосцевъ и ликторовъ подъ хоромъ юношей; а съ другой съ придворными Марiамна, Алексндръ, Аристобулъ, Совернъ, да и Када, съ хоромъ дѣвъ, встрѣчая царя въ томъ же притворѣ. Соломiя къ нимъ присоединяется. Юноши и дѣвы держатъ въ рукахъ оливныя и пальмовыя вѣтви.
ХОРЪ ОБЩIЙ
Воскликните, врата Солима!
Плещи руками, Iорданъ:
Грядетъ четверовластникъ Рима,
Владыка палестинскихъ странъ;
Грядетъ мужъ равный Соломону.
ѳирь! ликуй, Агаръ!
Великолѣпье храму, дому
Ведетъ съ собою славы царь.
ХОРЪ ЦАРИЦЫ
Какъ роха юна горъ средь лона
ѣ росы,
Царица нѣжная средь трона
Такъ ждетъ царя лобзать красы.
ХОРЪ ЦАРЯ
Какъ горликъ съ высоты небесной
ѣни:
Супруги образъ такъ прелестной
Желалъ царь зрѣть разлуки въ дни.
ХОРЪ ОБЩIЙ
Воскликните, врата Солима!
Пришелъ четверовластникъ Рима,
Владыка палестинскихъ странъ;
Пришелъ мужъ равный Соломону.
Играй, Эсѳирь! ликуй, Агаръ!
ѣпье храму, дому
Привелъ съ собою славы царь.
ИРОДЪ
О, какъ я восхищенъ и сердцемъ и душой,
Что вижу здравыхъ васъ, любезнѣйшихъ, со мной!
(Обнимая, цѣлуетъ Марiамну, Соломiю и дѣтей.)
Стократно счастлива, утѣшна я, блаженна,
Что предъ собою зрю супруга возвращена.
Отсутственъ отъ меня и удаленъ ты былъ,
Но изъ души моей на мигъ не исходилъ.
ИРОДЪ
ѣ, любезная супруга,
Коль прежняго во мнѣ и ты находишь друга.
МАРIАМНА
Какъ, друга прежняго? — Когда тобой дышу,
То почему твое сомнѣнiе ношу?
ИРОДЪ
ѣрю, вѣрю я, ни въ чемъ не сомнѣваюсь:
На сладость лестныхъ словъ, какъ прежде, полагаюсь.
МАРIАМНА
Но не слова одни, ты видишь вздохи, взглядъ,
Что я въ тебѣ одномъ моихъ ищу отрадъ,
ѣ разлуки забываю,
И сердцемъ и душой любя, тебя встрѣчаю.
Ты видишь …
СОЛОМIЯ
(Перебивая рѣчь.)
Весь на тебя стремитъ съ восторгомъ жадный взоръ;
Но наше искренно ль тебя теперь лобзанье,
Узнаешь лично самъ въ твоемъ здѣсь пребываньѣ.
ИРОДЪ
(Съ прiязнiю.)
ѣну дружескихъ твоихъ всѣхъ знаю словъ:
Съ тобою въ насъ течетъ одноутробна кровь,
И разлученiе тебя не прохладило,
Но паче опытомъ союзъ нашъ утвердило.
АЛЕКСАНДРЪ и АРИСТОБУЛЪ
(ѣна.)
Какъ счастливы твоихъ лобзаньемъ мы колѣнъ!
АРИСТОБУЛЪ
Какъ радостны, что къ намъ родитель возвращенъ.
МАРIАМНА
(ѣжностiю.)
Блаженство паки намъ! …
ИРОДЪ
(Посмотря на нее съ подрозрѣнiемъ, къ прочимъ.)
Великъ Господь въ Сiонѣ!
Въ первосвященничей и царской я коронѣ
Какъ былъ Антонiемъ, такъ Августомъ почтенъ;
Сенатъ и весь народъ могущественна Рима
Союзника во мнѣ того неколебима
И друга вѣрнаго опять себѣ призналъ,
Кѣмъ Галлъ и Парѳъ и Грекъ, Аравы, Сирiяны
И Цельты съ Мидяны, съ Египтяны попраны,
И словомъ, Римлянамъ кто столь стяжалъ побѣдъ,
Колико на себѣ сiя грудь ранъ несетъ.
Повѣрили они мнѣ ихъ орловъ на службу,
Которыхъ быстрый громъ поможетъ скоро мнѣ
Iону съ Товiемъ увидѣть въ тишинѣ.
Съ Евфратомъ Iорданъ, глаголъ мой внявъ со трона,
Одинъ я странъ сихъ царь, симъ градомъ овладѣвъ;
И горе, горе тѣмъ,
(Взглядывая сурово на Марiамну.)
кто мой возбудитъ гнѣвъ.
Винять одни дѣла.
ИРОДЪ
И мыслью ополчиться
Кто на меня дерзнетъ, тотъ съ смертью обручится.
Народамъ покажу въ владычествѣ моемъ,
ѣть надлежитъ предъ царемъ;
Какъ слово, взоръ его разитъ ихъ можетъ грозно.
Преступнымъ предо мной раскаянiе поздно,
И словомъ, кто мою потрясть предприметъ власть,
Тѣхъ горестна, бѣдна и смертоносна часть:
ѣкъ слѣды за ними псы полижутъ,
И домочадцы устъ своихъ къ нимъ не приближутъ;
Рахвѣю самый прахъ!
СОЛОМIЯ
Гнѣвъ правды царской строгъ.
Царь мудрый праведенъ и молосердъ, как Богъ.
ИРОДЪ
Потщцсь представить я величье Бога въ славѣ
Судомъ и милостью въ подвластной мнѣ державѣ.
Коснется онъ горамъ, — и горы кроетъ дымъ:
Посмотритъ онъ на долъ, — и долъ въ цвѣтахъ пестрится:
Такъ на моихъ друзьяхъ щедрота просвѣтится.
Пребудетъ скиптръ мой жезлъ неумолимъ для злыхъ,
А осѣненiемъ смиренныхъ и благихъ.
Въ сынахъ Вахидовыхъ, въ сынахъ и Асмонея:
За око — око я, за зубъ исторгну зубъ.
Внемли мнѣ, Антипатръ: заутра съ гласомъ трубъ
Вели въ украшенномъ изящнѣй Соломона
ѣ огнь возгнесть, и жертвъ среди амвона,
Да всесожженiемъ святая во святыхъ
Горѣ, какъ дымъ съ кадилъ, взойдетъ вздохъ чувствъ моихъ
Къ Отцу моихъ отцовъ, ко Богу Авраама:
Сердечный жаръ Ему прiятнѣй ѳимiама.
ѣхъ сокровищей корванъ,
Разсыпь предъ сонмъ вельможъ и злато и ливанъ.
Но праздникъ чтобъ сей былъ днемъ свѣтлымъ, днемъ правдивымъ,
Вкругъ стѣнъ градскихъ воздвигнь кресты въ позоръ кичливымъ,
Да распнутся на нихъ. — Главъ буйныхъ не терплю.
ѣхъ, которыхъ я люблю.
(Грозно взглянувъ на Марiамну, уходитъ, а за нимъ и прочiе, кромѣ Антипатра и Соверна.)
ЯВЛЕНIЕ IV
Антипатръ и Совернъ
Совернъ
ѣтствiе царицы,
И гнѣвно, отходя, къ ней обращалъ зѣницы.
АНТИПАТРЪ
Услужники двора сквозь сердце могутъ зрѣть.
Улыбка, слово, взглядъ имъ царскiй — жизнь, иль смерть.
ѣ,
Близъ берега плыветъ, и волнъ плыветъ въ срединѣ;
Умѣетъ парусомъ попутный вѣтръ ловить,
Путями разными до пристани дойтить.
Что мнѣ ты возвѣстишь о встрѣчѣ сей холодной?
Какъ знать?
АНТИПАТРЪ
Нѣтъ, нѣтъ! скажи.
СОВЕРНЪ
ѣ сей честной, скромной
Открыто все тебѣ. Увѣрить не могу;
А въ томъ, что знаю я, конечно, не солгу.
Единый изъ пѣвцовъ, искуснѣйшiй въ музыкѣ,
Пѣвалъ нерѣдко съ ней духовны пѣсни въ ликѣ.
И въ Римѣ былъ сей слухъ. — Но царь какъ отъ тебя
Отчету спроситъ въ томъ, царицу столь любя,
Что скажешь ты тогда? Иль онъ внушенъ тобою?
СОВЕРНЪ
ѣтъ.
АНТИПАТРЪ
Не хочу жъ я быть сей спутанъ новизною;
А дѣлайте, что вамъ вашъ тонкiй умъ велитъ;
Но вѣдай, ревностью гнѣвъ яростнѣй кипитъ.
ѣти бѣдныя! несчастна Марiамна!
Какъ душу, васъ люблю; но ваша жизнь печальна.
Совернъ, брегись сихъ тучъ!
(Уходитъ.)
ЯВЛЕНIЕ V
(Одинъ.)
Что сдѣлалъ я? Напасть!
О пагубна къ вѣстямъ и пересказамъ страсть!
Но если свѣдалъ царь вселенныя въ столицѣ,
Что я предатель былъ и тайнъ его царицѣ:
Неизбѣжима мнѣ позорна, люта казнь!
(Подумавъ.)
Но тонкимъ ли я быть вельмодей не умѣю?
О хитрость! в къ тебѣ днесь обратиться смѣю.
(.)