266. От Лодыжинского. , 23 октября 1774.
Мил. г-дрь мой, Г.Р. За два приятные ваши письма приношу мою покорнейшую благодарность. Кречетников вас и меня ругает немилосердо, и лжет во все правительства, в которые хотя малейшую имеет причину уведомлять о разорении , а о себе ничего не упоминает, что он первый разорения нашего причиною: ибо именным указом предписано ему было в быть для охранения своей губернии; следовательно, получа известие, что злодей приближается к , не только не мешкав сам был должен скакать да и войска оттуда выслать, ибо имел он две легкие полевые команды и более 1500 казаков, кроме гарнизонов, о чем ему от Никиты Афанасьевича Бекетова1 письменное дано было предложение; но он, упустя время, ни сам не поехал и Бекетова не допустил, ибо в противном случае он сам хотел ехать против злодея. Впрочем доношу о нем, что он поступает как сумасшедший, никем в Астрахани не любим и только старается о набогащении себя, обирает всех кругом всякою всячиною, и только говорит, что рубли класть в сундуки ничто не мешает: от частого повторения сей речи сделалась она уже пословицею. Покорно прошу, любезный друг, сообщить ко мне, каким вы о здешних происшествиях графу П.И. Панину донесли; мое одно письмо, писанное из Царицына, попалось в руки самой Императрицы2; потом послан от меня журнал, а сверх того Свербеев, будучи сам в Петербурге, имел повеление написать о всех происшествиях. Покорнейше ж вас, мил. г-дря моего, прошу не оставить шурина моего, артиллерии майора Николая Петровича Лодыжинского: он был посылан против злодея; так хотя бы это ему в службу за меня3
Михаил Лодыжинский.
(Приписка жены Лодыжинского:) При сем и я, мой батюшка, приношу благодарность за приписание ваше; сердечно порадовалась, как услышала, что вы здоровы; а нашей горести и страху я описать не могу: насилу уехала от злодея и, живши в Царицыне, три дни не знала об Михаиле Михайловиче. Прошу, батюшка, засвидетельствовать мое почтение матушке вашей4. весь переменился со страху, и скука не умаляется; злодеями наполнен, висельниками огорожен; одним словом, не достает сердца писать в горести. Впрочем есть и навсегда пребуду готовая ко услугам
Александра Ивановна Карамышева на вас сердится: мужик, который у вас содержался после Пугачева, был у нее в деревне и повесил ее выборного; она всю вину кладет на вас, для чего он не повешен, и теперь живет в городе, боится ехать в деревню. Не можно ли его поймать и избавить от такого страху?
Примечания
1Бекетов, по словам (Зап., Р.Б., стр. 356), бывший любимец императрицы Елисаветы Петровны, был астраханским губернатором с 1763 до 1773 г., а в это время жил в своем имении. В 1773 он был пожалован в сенаторы; род. 1729, ум. 1794 г.
2 Это конечно и есть письмо, о котором нами выше упомянуто (см. № 156, прим. 3) и которое мы помещаем в Приложении VI.
3
4 Мать жила тогда в Казани.