441. От княжны Урусовой1. Июль 1786.
Матушка К.Я. Сердечно благодарю вас за дружеское письмо ваше и за присланное описание вашего торжества2. Воображаю я, сколь приятно было видеть наместнику вашему знаки вашей к нему привязанности; признаться надобно, что расположение всего вами изобретенная есть наипрекраснейшее; желала бы я быть очевидною свидетельницею вашего праздника.
узнав обстоятельства дому нашего, вы извините мое молчание: сын князя Николая Никитича3 отчаянно болен...; болезнь его перевезла нас из деревни в город; и вы можете себе представить, в каком мы были положении. Вот, матушка, как различны наши обстоятельства с вашими: вы пировали, а мы горевали; вы плясали, мы рыдали; вы веселились, а мы крушились. Но я однако утешаюсь тем, что вы спокойствием наслаждаетесь: это мне заменяет мои беспокойства. У вас, видно, есть стихотворения, сочинение которых делает честь нашему полу: мне весьма приятно было читать то прекрасное стихотворение, которое вы мне сообщили; желаю, чтобы знакомство с усугублялось в нашем поле.
Не смотря на то, что я разорвала мой союз с , желаю, чтобы другие установляли с ними связь; а мне остается только радоваться и восхищаться творениям парнасских сестр моих. Музыку, вами присланную, завтрашний день будут у наеъ разыгрывать; я, слушая, стану воображать ваш праздник и, сколько можно, стану входить в ваши чувства, что вы ощущали во время того торжества, которое и дружба изобретали. Скажите, матушка, не дремал ли мой любезной кум4 при торжестве вашем? и не нарушил ли тем весь порядок? От его сонливости я всего ожидаю.. Прощайте, моя любезная К.Я. вообще с моим почтенным и сонливым кумом; желаю вам всего того, чего вы сами себе желаете; будьте уверены, что вы во мне имеете истинную участницу блага вашего, потому что я подле вас обеих всей душою моею и навсегда остануся искренно к вам привязанная услужница и кума
Урусова.
5:) Сердце радуется, слыша от вас о ваших веселостях и о спокойной жизни вашей, любезные мои К.Я. и Г.Р. Боже дай, чтобы все пребывание ваше в Тамбове так приятно и спокойно было и чтобы все неудовольствия, кои вы имели в Петрозаводске, наградилися в Тамбове радостями и приятностию жизни.
— Мы все здоровы и живем еще в Очакове6; доброго сказать вам нечего: у нас около Москвы совсем хлеб не родился, так что и посеять к будущему году нечем. Ежели у вас дешев хлеб и есть даровые лошади, то зимою присылайте к нам хлеба. Прощайте и верьте, что сердечно вас любит
Елисавет Хераскова.
1 См. № 292. Подлинные письма обеих дам-писательниц обличают совершенное незнание правил орфографии.
2 См. предыдущ нумер, примеч. 2.
3 Трубецкого. Херасков был сводным по матери братом Трубецких, детей бывшего при Елисавете генерал-прокурором князя Никиты Юрьевича Трубецкого, и таким доводился родственником с одной стороны князю Вяземскому, а с другой Урусовым. См. примеч. г. Бартенева к Запискам Держ. (Р.Б., стр. 122 и 123).
4 Т.е. . О дремливости его говорится таким же в другом, ненапечатанном нами письме Васильевой (18 мая) и особенно в приписке к нему жившей у Васильевых Анны Егор. Безобразовой, которая, по поводу описанного праздника, спрашивает: «Что-то наша , дремала ли при 120-и человеках? Право бы мухой хотела быть в это время у вас и посмотреть, что делает наш дремучка». Эту слабость разделял с другими известными людьми; к числу их принадлежали А.И. и граф Иосиф де Местр (См. заметку о том князя Вяземского в Русск. Арх. 1868, стр. 1833).
5
5 Очаково, село в 15-ти верстах от Москвы. Другое имение Херасковых, Гребенево, с ключем воспетым в известной оде , находилось на р. Любосеевке в Богородском уезде, в 27-и верстах от Москвы (Списки населенных мест, Моск. губ., стр. 22 и 39).