76. От Кологривова1. Казань, 9 мая 1774 (получ. 14 мая).
Г-дрь мой и любезный друг, Гаврила Романович. Как ужо вам известно о кончине любезного нашего командира и отца, знаю, что и вы во оной имее¬те великое участие. Вообрази ж, мой друг, чтоб я потерял, исключая мои велите интересы, да и к крайнему моему огорченно я расстался с ним против его воли за месяц до его кончины, а прискакал уже к нему к мертвому, и также оплакиваю столь драгоценную жизнь, которая для многих была полезна, а можно без лести сказать, и все общество потеряло много, лишась столь великого мужа.
Поздравляю тебя, любезный друг, получа милость государеву2, а я о себе скажу, что я отставлен полковником3: вот судьба каждого человека из счастья превращается в несчастье. Однакож по сие время я не огорчаюсь и о себе; скажу, что я из сего места дня через три в Москву, и спешу, чтоб скорее уехать из сего места, дабы сколько-нибудь опомниться от горести. Жалею, братец, что ты ко мне ни строчки не пишешь, а я сочту за особенное удовольствие, когда получу от тебя письмо. Что ж касается до комиссии вашей, она уже здесь известна, и вчера об вас очень хорошо отзывался Щербатов и писал об вас в Военную коллегию с великой похвалой4, за что я его благодарил, сказав ему, что вы мне хороший приятель. А за тем прости, люби меня; а я твой верный друг и слуга.
Ал. Кологривов.
Примечания
1 Кологривов, офицер Преображенского полка, — следовательно сослуживец , — также назначенный в Секретную Комиссию по делу о розыскании Пугачева (Зап. Держ., стр. 50).
2 См. № 63, прим. 4.
3 Ср. №№ 90 и 114 в примечаниях.
4 нужно было к основанию возложенного на него дела. Вследствие сего предписания сыскал самых верных людей и отправил их с нужными и обстоятельными наставлениями на переправы Узеней, Иргиза, Камыш-Самары, равно и в толпы злодейские к Оренбургу и Яицкому городку, и наконец имеются известия, что мятежник и самозванец Пугачев послал свои соблазнительные манифесты к Киргиз-Кайсакам, прося от них себе убежища, обещая за то им отдать вечно по сю сторону заяицкие степи по реку Волгу; а как кочующие недалеко от Узеней орды легко бы к ним пристать могли, то находя весьма полезным разрезать их по течению Яика, представил он о том покойному ген.-аншефу и с дозволения его взял помянутые три роты фузелерные, прибавя к ним 120 человек малыковских крестьян, но разбитием толпы злодейской и побегом самозванца в Башкирию сие его, , предприятие опровергнуто стало.
Наконец , получив от стороны Яика известие, что полковник Симонов крайне утеснен и терпит крайний голод, то вознамерился он с сими войсками обратиться на освобождение его от утеснения и выступил уже для сего, взяв с собою сто четвертей муки для продовольствия войск г. Симонова, так как в последнем своем от 21-го прошедшего месяца доносит; однакож г. ген.-майор Мансуров, разбитием злодеев, окруживших Яик, предупредил его похвальное намерение, и я предписал ему, дабы он, не ослабевая, наблюдал пользы возложенного на пего дела и, пользуясь сими войсками, обратил уже все свои попечения, чтоб разогнавшихся по разбитии злодеев от стороны Яика не допустил он на Иргиз и в прочих местах укрываться, стараясь их ловить и истреблять, и чтоб к стороне Волги никак пускаться они не могли. О будущих же происшествиях его, г. , не оставлю я по рапортам его делать мои донесения».