90. От Маврина1. Оренбург 15 мая 1774 (получ. 31 мая).
Мил. г-дрь мой, Гаврила Романович. Письмо ваше от 29 апреля я имел честь получить, за которое и приношу мое благодарение; верю, душа моя, что вы оскорблены смертию общего нашего командира, а потому прошу верить, что и мы довольно поплакали. На подлинный Ее Императорскому Величеству от нашей Комиссии доклад, сего числа, будучи мы в Оренбурге, в ответ получили, что Ее Величество указать соизволила для сих продолжающихся замешатсльств учредит две Комиссии: одной быть в Казани, а другой в Оренбурге с главными начальниками: в Казани казанским, а здесь оренбургский губернатор, а главная над войсками команда поручена князю Щербатову2, который сюда для командования и прибыть имеет. А что она не скоро окончиться имеет, о том вы и из видимых опытов военного действа видеть изволите.
О делах же ваших другого наставления дать не могу, как с прописанием вверенного вам дела входить с письменным сношением в ту или другую (Комиссию); а как главные плуты и содеятели великих злодеяниев все почти в ведении Оренбургской Комиссии, а потому и уповаю, что изыскиваемые вами нечестнвые каверзы следуют сюда быть присыланы. Не говорю о чрезвычайности, вверенной вам: в таком случае, чаятельно, вы наставление имеете.
Присланный допрос одного нечестивца, вами спрашиванного3, дошел до нас; а как по второму показанию столько он важен, что рассуждено из Казани отослать к Ее Величеству. Хотя немножко и ускорено (оное уже по отъезде нашем в Оренбург), однакож быть так: первый, кажется, основатель, а последний, как видно по откровению, его знает. Сей враг в главной толпе отнюдь у Пугачева не был, а по бытности в Москве (?) и в других местах прокрался на Яик и там был у Симонова, откуда бежал в город к мятежникам, где и употреблен был в писарскую должность, и здесь руки его многие письма есть. Но со всем тем он важен и должен быть здесь для улики других, а потом, что дело окажет. В Казани в Комиссии член при губернаторе старший (Васильев, ошибка) Семен Борисович Волоцкой и прапорщик (не знаю, которого полку) Городчиков4. Извини, что много писал в знак того усердия к вам, с которым и пребуду навсегда, мил. г-дрь мой, ваш покорный и верный слуга
Савва Маврин.
Примечания
1 При назначении Бибикова главнокомандующим рескриптом 29 ноября 1773 года ему поручались следственные дела о сообщниках Пугачева, как уже содержимых в Казани, так и впредь могущих открыться. Для этого командировались к нему капитан Измайловского полка Лунин и еще два офицера гвардии, выбор которых предоставлялся самому главнокомандующему. Избранные им в эту «Секретную Комиссию» были: капитан-поручик Савва Иванович Маврин и подпоручик Василий Собакин. В освобожденном Оренбурге оказалось много колодников; тогда Бибиков представил императрице об учреждении и там Секретной Комиссии. Екатерина утвердила это предположение уже по смерти его, рескриптами 26 апреля к князю Щербатову, Бранту и Рейнсдорну, с тем, чтобы каждая из двух Комиссий состояла в ведении местного губернатора (1-я Бранта, 2-я Рейнсдорна). В то же время повелено было отправить из Казани в Оренбург Лунина и Маврина, на место же их прислать из Москвы других двух офицеров. Заменившие их были: Преображенского полка капитан Волоцкой и Семеновского прапорщик Горчаков, о которых Маврин и упоминает в конце настоящего письма. Волоцкой сделался вскоре одною из жертв болезней, распространившихся в Казани после разорения ее Пугачевым: он умер там около 25 августа 1774 г. (Подлинные о том в Государственном архиве). Сам Маврин был впоследствии послан в Яицкий городок и снял первый допрос с привезенного туда Пугачева.
2 См. № 54.
3 70 и 71.
4