Примечания Болтина на начертание для составления
Славено-Российского толкового словаря
В статье первой в пункте 1-м сказано: не должны иметь в словаре места собственные имена людей, городов, морей и проч. Собственные имена людей знаменитых конечно не должны иметь в словаре места для многих причин, о коих упоминать нужды не имею; но имена святых, употребляемые к нарицанию крещаемых, неизлишне, кажется, в него вместить, присовокупя к ним краткое толкование. Сверх удовольствия любопытным послужат они корнем для уменьшительных, приветственных и уничижительных, от них же произведенных, каковы суть: Васенька, Дашенька, Ванька, Машка и проч. Не можно отрещи принадлежности сих речений к языку Российскому, следовательно и права их быть помещенными в собрании прочих слов сего языка. Многие имена входят в состав пословиц и присловиц, из коих некоторый и место свое должны иметь под теми именами, яко: не всякому как Якову; как у Сенюшки есть денежки, так Сенюшка Семен, а как у Сенюшки ни денежки, так б... н сын Семен; у Фили шли, да Филю ж и прибили; Яким простота: рукавиц ищет, а двои за поясом; Филат тому и рад. На безлюдье и Фома дворянин.
Касательно имен городов, морей и проч. хотя описание оных и принадлежит к словарю географическому, требующему неменьшого пространства, как и словарь знаменитых мужей, но, кажется, не неприлично будет некоторые из них поместить и в словарь языка, и именно только имена государств, столиц, главнейших морей, величайших островов и самых знаменитейших рек, с кратким описанием пределов, климата, местоположения народов, населяющих оные, и проч. Сие послужит великою пользою юношеству, употребляющему словарь сей, преподавая оному краткое сведете о них. Нужно сие и для производства имен прилагательных, отечественных, каковы суть: Француз, Неаполитанец, и проч. Аглинский, Вентерский и проч.
Пунктом 2-м исключаются все названия технических наук, художеств и ремесл, кои, не находяся в обыкновенном употреблении, мало известны, и одним только ученым сведомы. Я мню напротив, что сии то названия и нужны, кои не находятся в обыкновенном употреблении; ибо известного названия никто в словаре не будет приискивать, а ищется обыкновенно неизвестное, или не довольно сведомое. Словарь не для чего иного и делается, как чтоб о всяком неизвестном или не довольно известном слове подать мог удовлетворительное вразумление. Ныне на Российском языке издаются сочинения о разных веществах, относительных до наук и художеств: представим себе Россиянина, чтущего какое ни есть из таковых и встретившего в нем речение неизвестное ему, употребляемое напр. в Астрономии, Хронологии и Архитектуре; каковы суть: аберрация, перигия, епакта, архитрава и тому подобные.
Без сомнения, он, в желании вразумить себя о таком неизвестном ему слове, ухватится за словарь Славено-Российский тем с большею надеждою, что издан он Российскою Академиею, да и называется Толковым. Вообразим же себе, и досаду его, когда он, рывшися повсюду, не найдет в нем искомого им слова. Негодование его на сочинителей оного будет справедливо и на упреки его нечем нам будет оправдаться. И так, по миению моему, все технические слова наук, художеств и ремесел, необходимо для некоторой науки или художества нужные, надлежит в Российский язык усыновить и следственно дать им равное право с природными Российского языка словами, т. е. поставить их на ряду в словаре языка, означив из какого языка которое взято, в какой науке, художестве иль ремесле употребляется и что означает.
На сие мне скажут, что всех слов технических собрать теперь не только трудно, но и невозможно. Согласен я в том: но что до того нужды, что не все они помещены будут в словарь; сего никак и требовать не можно, чтоб при первом издании ни одно речение упущено не было. Оставим другим доделать то, что мы сделать не успеем.
Пунктом 4-мъ исключаются все те иностранные слова, кои не вошли еще в такое у потребление, чтоб объяснение их в Российском словаре необходимо было нужно. Иностранные слова, кои хотя и в употреблении, но введены без нужды: понеже имеются того ж смысла свои слова, надлежит выкинуть; те ж, кои хотя и не в употреблении, но тождезначущих и равносильных им слов на русском языке нет, надлежит ввести. Если же найдется такое ж слово в языках, от Славенского происходящих, каковы суть Польский, Чешский и подобный им, или в славенском обветшалое и ныне неупотребительное, таковые должно предпочесть иноязычным.
В 5-м пункте сказано: Московское наречие предпочитать прочим, а провинциальные и неважные в столицах слова и речения не должны иметь в словаре места.
Нельзя сказать вообще, чтоб наречие Московское прочим предпочитать довлело: ибо в числе речений, Московскими уроженцами употребляемых, есть многие изуродованные, непригожие и устранившиеся от чистого языка и от правильного выговора. Напр. говорят Москвичи вместо встретился встрелся, вместо зарево ; вместо произношения обыкновенного на реку, произглашают нареку и проч. Также и провинциальные слова, неизвестные или неупотребляемые в столицах, напрасно изгонять из словаря, понеже некоторый из них послужат к обогащению языка, каковы суть: луда, тундра и пр. Другие, прямо от Славенского языка начало свое ведущие (каковых в Новгородском и Малороссийском наречиях множество есть), могут послужить к объяснению производства других слов, в общем употреблении находящихся. А некоторый могут употребляемы быть в сочинениях издевочного рода а особливо, где надобно будет заставить поселянина говорить: у Малороссиян есть многие собственные слова и названия, кои во всяких судопроизводствах и сделках употребляются. У Белорусцов также есть собственный названия и речения, нигде, кроме Белоруссии, не употребляемые, но необходимо нужные к сведению для всех вообще, по причине употребления их во всяких письмах. Все таковые речения, хотя не повсеместно употребляемые, но могущие для всех вообще быть некогда потребны к сведению, должны в словаре иметь место.
Под именем словаря разумеется такая книга, в которой не одни отборные и употребительные, но и всякородные слова, т. е. добрые и худые, низкие и благородные, употребительные и неупотребительные (кроме неблагопристойных токмо) помещены быть имеют право. (6-м пунктом исключаются все длинные пословицы и присловицы. Пословиц, по мнению моему, тех только вносить не должно, в кои или неблагопристойные речения входят, или неблагопристойную вещь означают, также тех,кои не имеют устроения в слоге своем для пословиц потребного или наконец таких, кои никакова смысла в себе не содержат и без приличия к вещи относятся; не смотря на то, длинны оне или коротки, ибо краткость достоинства не составляет.
Глаголы ставить должно в настоящем и изъявительном, как в словарях Греческого, Латинского и других первоначальных языков обычай ведется, что и по свойству языка Славенского весьма приличнее. Нужно, чтоб и сложные глаголы ставить каждой в принадлежащем ему месте по алфавитному чину, указав, касательно этимологического его производства, на глагол простой, яко его корень; понеже некоторые из них совсем другой смысл имеют, нежели тот, от коего ведут они свое начало. Напр. от глагола живу происходят заживаю, выживаю, наживаю, разживаюсь, уживаюсь, проживаюсь и проч.
А чтоб все таковые сложные глаголы, подведя под их первообразный, не ставить уже в принадлежащих им местах, сие произведет в приискании их великое затруднение; также и по великому множеству в Российском языке сложных глаголов в рассуждении различного их один от другого знаменования, сделается совокуплением всех под одну статью крайнее замешательство в соображении.
В третей части касательно синонимов присовокупить нужно, чтоб, приписав к каждому слову столько синонимов, сколько найти можно, и по совершении над словом всех грамматических примечаний, привести для каждого из тех синонимов примеры, в каком смысле и обстоятельствах они употребляются, дабы посредством тех примеров чувствительнее сделать тени различия, находящегося между их. Едва ли чело и лоб, око и глаз, щека и ланита могут названы быть синонимами, по общепринятому смыслу сего слова; ибо они разных языков суть слова, тожде и едино значущие и без всякие тени различия между собою, так, как греческое алфавит и русское азбука; или латинское литера и русское буквачело, око, ланита суть слова Славянские; лоб и щека Руссие, а глаз Татарское или от Татарского слова кюз происходящее. Таковых тождесмысленных слов у нас много, каковы суть: перси и грудь, рамо и плечо, чрево и брюхо, хребет и спина, уста и рот, устне и губы, пес и собака, овен и баран, конь и лошадь, оратай и пахарь и проч., из коих все первые суть Славенские, а последние или Русские или Татарские. Известно, что Славене и Русь были народы иноплеменные и языки имели различные.
По смешению между собою, язык первых, ясно обильнейший, благороднейший и красивейший, превозмог язык последних и сделался общим для обоих народов. Однакож осталося много слов Руских, каковы суть сказанные, кои и доныне сохранилися в употреблении, уступая всегда преимущество Славенским. Синонимы ж хотя имеют между собою и великое сходство, а паче по первому на них воззрению, но обретается между их различие больше или меньше чувствительное, при тщательном рассматривании знаменования и употребления их, каковы суть: дурак и глупец, бес и чорт, проницательный и прозорливый, храбрый и мужественный, нахал и похабный, смелый и дерзновенный, гляжу и смотрю и проч. Сказанные же слова, яко чело лоб и проч. ни малейшего и никакова различия в знаменовании своем не имеют, а токмо употребляются в разных слогах. Славенские в важном, высоком и красном, а Русские и Татарские в простом, общежительном и также в разговорах.
Надлежит представить на рассуждение: 1-е различать, ли в чине алфавитном Э от Е; ибо у нас мало слов, начинающихся с буквы Э, кои бы произносилися так, как должно; хотя во всех иностранных, в язык Славено-Российский присвоенных словах, начинающихся с буквы Е; каковы суть: Евангелие, Епистола, Епитафия и проч. долженствует сия буква произносима быть, яко латинское Е, а не так, как Русское есть; у Славян, кажется, было различие в выговоре сих букв, и для того в азбуке Е и Э поставлены каждая особливо, и названы различными именами, но после произношение сие потеряно. В Русском языке чувствительна важность в выговоре сих букв только в словах этот, эта, эдакой, экой и эх.
2) В словах и речениях, в кои буква г входит, должно ли в объяснении того слова сказать, как должно произглашать ту букву мяхко, как глагол, или крепко как латинское g:
3) букву s надобно ли поставить на ряду ее? (ибо хотя она ныне и не употребительна, но в церковных книгах осталася) и сказать какие слова ею начиналися и в состав коих она входила? Также и какое между ею и буквою з было разнствие в произношении или в правописании.
4) г должно ль также на ряду с прочими буквами поставить и объяснить употребление ее?
5) 8 входит ли в число букв, также и щ и юс и другие им подобные? или без объяснения исключаются?
6) Понеже Ф и Фита необходимо долженствуют остаться в их чине для различения по правилу правописания слов Греческих, издревле в язык Славенороссийский присвоенных, в состав коих буквы сии входят; то прочия слова иностранные, из других языков принятые, каковы суть: фунт, фигура, фура и проч., также и природные Русские, каковы суть: фря, фаля, филин и проч. под Ф или Фита ставить в словаре?
Мое ж мнение такое, чтоб все буквы, сколько их ни есть в азбуке Славенороссийской, употребляемые ныне и неупотребляемые, в словаре каждую в принадлежащем ей месте поставить; понеже все оне, кроме юса, в церковных книгах существуют; означив, кои из них из гражданской печати выключены и для каких причин; и каждую сделав примечание о древнем ее знаменовании, употреблении и о различии ее от созвучных ей.
8) Новоизобретенное слово сослов не означает того смысла и не имеет такой силы, как Греческое синонимсословие напоминанием сим означаемого, приводит мысль в замешательство. А понеже слово сие во все Европейские языки принято, для чего ж бы не принять его в Российский, тем паче, что оно есть из числа таких, кои в общенародном употреблении никогда не были и не будут. В грамматике Славенороссийской много есть Греческих слов, яко: просодия, оксия, исо, вариа тем, кои будут Русскую грамматику или словарь читать, будет также известно, да и знаменование его тверже в память их вкоренится, нежели новоизобретенное слово сослов понеже, как сказано, мысль их к другому знаменованию отвлекаться не будет.
Наименован словарь сей , а в начертании не вижу я намерения, чтоб сделать его таковым; и так или отменить следует название, или распространить намерение по точному его смыслу. Под именем толкового словаря разумеется такая книга, в которой находится не только о всех словах, именах и речениях, но и о всех вещах, теми речениями означаемых, достаточное истолкование, т. е. касательно слов и речений, извещение о их происхождении, знаменовании, употреблении и проч. Касательно вещей, теми речениями означаемых, описание о их природе, свойстве, образе составления их, разнствия от других тождеродных и проч.
Предприятое сие расположение словаря не обещает желаемые пользы. Правда, что с первого воззрения покажется вразумительнее и удобнее расположить слова по их корням, т. е. поставить все производные или сложные слова после первообразного; но употребление потом уверить, что такое расположение весьма неудобно и затруднительно.
Сказано в начертании, что к удобнейшему слов приисканию надлежит непременно приобщить список слов не иное что означает, как словарь же, но короче первого. Одиакож сие предварительное в кратком словаре обретение слова не много делает пособия в приискании его в другом словаре, пространнейшем первого; ибо нашед иногда указанную страницу, не прежде съищешь на ней слово, как по прочтении ее с начала до конца. И так вместо одного словаря сделаем мы два, а пользы они меньше приносить будут, нежели один, иначе расположенный. Словарь Французской Академии также был с первоначалия раcположен; но, опытами дознав его неудобность, принуждены были вновь его переделывать, и расположить слова по алфавитному чину, каков он ныне есть и признаётся от всех вообще лучшим словарем из известных в сем роде. Академия необыкновенно признаётся в своей ошибке и, подъяв многий труд, исправляет ее. Сожалетельно, что мы, принимаясь за такое точно дело, не путем исправления, но путем заблуждения последовать ей хотим
Желательно весьма, чтоб Российская Академия благоволила распространить намерение свое в сочинении словаря, по точному смыслу названия его толковым природного языка, была бы сокровищем всяких приобретений и польз; и можно сказать, что оная была бы в своем роде превосходнейшею всех изданных доныне на чужестранных языках. Напр. в коротких словах ко утверждению мнения моего скажу, Фрапцузский Енциклопедический словарь во всяком смысле есть недостаточен и неисправен в рассуждении намерения, с каким он делан. Понеже, если намерение сочинителей его было такое, чтоб все науки, художества и ремесла так обстоятельно, точно и ясно описать, дабы можно было из него всем им научиться, в таком виде есть он весьма краток. Если же цель их была такая,чтобъ о всех веществах, находящихся в нем; дать только краткое понятие, ясное умоначертание, в таком смысле сделан он крайне пространен; следовательно в том и другом недостаточен. Для составления толкового словаря, т. е. такого, которое бы о всякой вещи вообще подавать мог краткое, но достаточное понятие, довольно б, думаю, было десяти или двенадцати томов в четверть.
Если ж решительно суждено сделать словарь точно противу начертания, то не угодно ли будет его назвать Этимологическим, дабы название согласовало порядку расположения образу сочинения его; а между тем в продолжении сея работы заготовлять припасы к сочинению толкового словаря. Если господа члены согласятся разделить на себя труд в сочинении оного по веществам, взяв каждой то, что он учил или в чем больше упражнялся; наприм. один речения богословские, другой — минералогические, третий — математические и проч., то бы не в продолжительном времени весь Енкиклопедический словарь Французский на Российский язык преобразить можно было. Ибо нет нужды переводить его из слова в слово, а только выбрать нужное к истолкованию каждой вещи, а в случае недостатка или неисправности его, почерпая из книг других, или присовокупляя от себя не более, как то токмо, чтоб о предлагаемом дать чтущему, как сказано уже, краткое, но удовлетворительное вразумление.
Впрочем председатель Академии и г. Румовский ответствовали, что Ак. наипаче должна пещися о издании грамматики росс. и словаря, которые могут послужить правилом впред языку; притом из гг. членов Ак., кои бы в состоянии были исполнить сие полезное предложение, помянутыми сочинениями занимаются (См. проток. Р. А. 25 ноября 1786 г.). Что касается до известного письма Фон-Визина к Козодавлеву , то оно шло помимо Академии; из протоколов видно, что автор Недоросля вскоре после внесения примечаний Болтина, уехал за границу; отзыв его на них написан, вероятно, уже впоследствии. Предупреждая о своем отъезде, он заявил, что "не преминет доставлять Академии труды свои, сколько отдаленность от отечества ему позволит» (проток. 1 июня 1784).
Заглавие, данное мнению Болтина, взято нами из подлинной бумаги. Вначале предполагалось назвать словарь Славено-Российским, и только гораздо позже согласились, что так как в состав его войдет и множество иноязычных слов, то правильнее принять заглавие: «Словарь Российской Академии».