Гавриил Державин: Памятник герою

Всегда разборчива, правдива,
Нигде и никому не льстива,
О! строгого Кунгдзея Муза,
Которая его вдыхала
Играть на нежном, звонком кине
И трогать поученьем сердце!

Приди и, зря текущи годы,
Обратность вечную природы,
Что всходит и заходит солнце,
Что лето, осень придут паки,
А только к нам не возвратятся
Дела, содеянные нами, —

Вождя при памятнике дивном
Воссядь и в пении унывном
Вещай: сей столп повергнет время,
Разрушит. — Кто ж был полководец?
Куда его прошли победы?
Где меч его? где шлем? где образ?

Увы! и честь сия героев,
упов монументы, боев —
Не суть ли знаки их свирепства?
Развалины, могилы, пепел,
Черепья, кости им подобных —
Не суть ли их венец и слава?

Ах, нет! средь всех народов, веков,
Друзья герои человеков
Суть соль земли, во мраке звезды;

Чрез них известна добродетель;
Они великие зерцалы
Богоподобных слабых смертных.

Прямой герой страстьми не движим,
Он строг к себе и благ ко ближним;
К богатствам, титлам, власти, славе
Внутри он сердца не привержен;
Сокровище его любезно —
Спокойный дух и чиста совесть.

В терпеньи тверд и мудр в напасти,
Не рабствует блестящей части;

Коль общих благ где был споспешник;
Блажен, блажен еще стократно,
Что страсти мог свои умерить!

Весами ль где, мечом ли правит
Ни там, ни тут он не лукавит.
Его царь — долг; его бог — правда;
Лишь им он жертвует собою;
Искусен, осторожен, точен,
Рачителен, не быстр ко славе.

Делами — исполнитель веры,
Великодушия примеры
Его все мысли наполняют;
И бог его благословляет
Победою почти без крови,
Которой мир дарует царствам.

Такого мужа обелиски
Не тем славны, что к небу близки,

Пускай их разрушает время,
Но вовсе истребить не может:

Строй, Муза, памятник герою,

Кто больше разумом, чем силой,
Разбил Юсуфа за Дунаем,
Дал малой тратой много пользы. —
Благословись, Репнин, потомством!

1791

Памятник герою (стр. 174). Впервые — «Московский журнал», 1791, № 10, стр. 46, без подписи и со следующим примечанием Карамзина к заглавию: «Сие стихотворение, которое, конечно, будет приятно для всех читателей «Московского журнала», прислано от неизвестной особы при следующем письме: «Испросив позволения у автора издать в свет Памятник герою, имею честь препроводить список с оного к вам для напечатания в «Московском журнале». Сочинитель не хочет быть известен, подражая, может быть, скромной памяти героя, в честь которого сооружен им сей памятник. Да и в самом деле, имена писателей не столько нужны для потомства, сколько изображаемые ими современников своих знаменитые добродетели, которые долженствуют озарять грядущие племена в деяниях их». — Издатель, одолженный сим подарком, хотя и мог бы, но не смеет угадать сочинителя. К.». Почти одновременно вышло в свет отдельное издание стихотворения, тоже без подписи, но с обозначением: «Из „Московского журнала” 1791, октябрь», а в следующем, 1792 г. вышло еще одно отдельное издание с эпиграфом:

Друг человечества! Войною

Но славою блестят прямою
Подобны души лишь твоей..

В том же 1791 г. стихотворение было напечатано в Риге отдельным изданием вместе с переводами на немецкий и французский языки. Печ. по Изд. 1808 г., т. 1, стр. 126. Стихотворение посвящено князю Н. В. Репнину (1734—1801), русскому полководцу и победителю турок. Начало стихотворения совпадает с выражениями и мыслями, приписывавшимися Конфуцию (Кунгдзей — у Державина), знаменитому китайскому философу; по преданию, он был также поэт и музыкант.

Он строг к севе и благ ко ближним. «Сие относится к свойствам кн. Репнина, тогда таковым показующегося, когда он был Потемкиным содержан не в великом уважении; но опосле, в первых днях царства императора Павла, явился он совсем других свойств, т. е. обыкновенным царедворцем» (Об. Д., 618).

Незаконный сын Репнина, известный поэт конца XVIII — начала XIX вв. И. П. Пнин (1773—1805), издал книгу «Вопль невинности, отвергаемой законами», в которой буквально проклял своего отца и законы Российской империи.