На холодного стихотворца
Кто ни единой мысли мне В душе огнем не печатлеет И так слова, как на гумне Крестьянин в ветр мякину, веет, — Тот скучен, холоден поэт: Блистает пыль, а зерен нет. |
Комментарий Я. Грота
Мы бы никак не догадались, какой поэт подал Державину повод к этим стихам, если б в его бумагах не осталось чернового отпуска записки, перед которою набросан подстрочный перевод Шиллерова Дифирамба, начинающийся словами:
За дифирамбом следует: «Возвращая поэта, в котором по истине много ума, много знания и много прекрасных стихов, но — от того ли, что уж очень много, или что нет Пиндарова огня, который, подхватив, с собою возносит, или приятного нектара Горация, который вместе щекотит, учит и услаждает, — не прочел я ни одной пьесы без скуки[1]. Столь-то разнообразны и странны вкусы человеческие! И столь-то впрочем это истина, что похвалы одне утомляют не токмо посторонних читателей, но и самого героя! ....... писания, ежели они не приправлены аттическою солью — нравоучения или сатиры — по крайней мере так мне кажется. Надобно причины сему искать во глубине сердца человеческого. Подлинно так; но о нем отнюдь сего сказать не можно».
После этих строк приписаны стихи, являющиеся в чистой тетради под заглавием : На холодного стихотворца. Любопытно это впечатление, которое производил Шиллер на Державина и которое впрочем довольно понятно при совершенной разнородности характера поэзии того и другого. Мечтательность первого, иногда переходившая даже в сентиментальность, была совершенно чужда чисто реальному и практическому направлению последнего. Романтизм не мог понравиться поэту, который по духу был в полнейшем смысле классиком.
1. Здесь над строкою приписаны слова: я ему даже удивляюсь, которые мы опускаем, так как связь их с предыдущими не совсем ясна. Далее точками означено неразобранное место.