При чтении описания зимы в «Россияде»
ВО ВРЕМЯ ЖЕСТОКОГО МОРОЗУ 1779 ГОДА Останови свою, Херасков, кисть ты льдяну: Уж от твоей зимы Все содрогаем мы. Стой, стой! я весь замерз — и вмиг дышать престану. 1779 |
Комментарий Я. Грота
В рукописях означен в заглавии этои эпиграммы 1777-й год; но так как Россияда была издана не прежде 1779, то мы и поправили ошибку, приняв, что стихи эти написаны при первом чтении поэмы. Они являются только в позднейших рукописях Державина, и если предположить, что он выставил год на память, то легко объяснить такую неточность.
Описание зимы, которое разумел поэт, находится в начале 12-й песни Россияды.
Вслед за этою эпиграммой в рукописях его помещена другая под заглавием: Суждение о Россияде автора и критика. По месту, где она в первый раз встречается, ест основание думать, что Державин написал ее уже в 1800-х годах ; но так как это только наше предположение, то мы, по связи с предыдущими стихами, печатаем ее здесь. В примечании так объяснено ея происхождение:
«Приятель творца Россияды, увидев ее у одного знакомого, хвалил, уподобляя чистой реке; но тот показал ему сорок мест, где упоминается тростник». Вот самая эпиграмма:
Автор.
На Россияду я гляжу, как на реку:
В ней много чистых вод[1].
Критик.
He нет и тростнику!
Весьма замечателен факт, что Державин писал на Хераскова эпиграммы в такое время, когда последний слыл одним из образцовых писателей, особенно в эпосе; Державин же сам воспел его в Ключе. В позднейших рукописях его есть еще следующий, сюда же относящийся отрывок под заглавием: Зима, 1799 года:
дыханье
Замороживать я мог.
1. В другой рукописи : В ней бездна чистых вод.
2. В Россияде Зиме служит чародей Нигрин, а не Исмен.