• Приглашаем посетить наш сайт
    Культура (niv.ru)
  • Храповицкому ("Товарищ давний, вновь сосед. . .")

    ХРАПОВИЦКОМУ


    Товарищ давний, вновь сосед,
    Приятный, острый Храповицкой!
    Ты умный мне даешь совет,
    Чтобы владычице киргизской
    Я песни пел
    И лирой ей хвалы гремел.

    Так, так, — за средственны стишки
    Монисты, гривны, ожерелья,
    Бесценны перстни, камешки
    Я брал с нее бы за безделья,
    И был — гудком —
    Давно мурза с большим усом.

    Но ежели наложен долг
    Мне от судеб и вышня трона,
    Чтоб не лучистый милый бог
    С высот лазурна Геликона
    Меня внушал,
    Но я экстракты б сочинял;

    Был чтец и пономарь Фемиды,
    И ей служил пред алтарем;
    Как омофором от обиды
    Одних покрыв, других мечом
    Своим страшит,
    И счастье всем она дарит, —

    То как Якобия оставить,
    Которого весь мир теснит?

    Который золотом гремит?
    Богов певец
    Не будет никогда подлец.

    Ты сам со временем осудишь
    Меня за мглистый фимиам;
    За правду ж чтить меня ты будешь,
    Она любезна всем векам;
    В ее венце
    Светлее царское лице.

    Лето 1793


    Примечания

    Храповицкому («Товарищ давний, вновь сосед...») (стр. 197). Впервые — Изд. 1808 г., т. 1, стр. 317. А. В. Храповицкий (1749—1801) — литератор, приятель и сослуживец Державина (сперва по службе в Сенате, в данное время оба были статс-секретарями императрицы). «Храповицкий был хороший стихотворец и прозаический писатель, который ввел легкий и приятный слог в канцелярские дела» (Об. Д., 655). Храповицкий написал Державину стихотворное послание, в котором, выражая желание Екатерины, уговаривал его снова сочинять оды, восхваляющие императрицу. (опубликовано у Гуковского, 485—486). О том же намекала и даже прямо говорила Державину и сама Екатерина. Однако поэт, познакомившись ближе с ее характером и делами, не мог и не хотел писать больше од в честь «владычицы киргизской», т. е. в духе «Фелицы». «Издалека те предметы, которые ему казались божественными и приводили дух его в воспламенение, явились ему, при приближении ко двору, весьма человеческими и даже низкими и недостойными великой Екатерины, то и охладел так его дух, что он почти ничего не мог написать горячим, чистым сердцем в похвалу ее» (Грот, 6, 654). «Не мог он воспламенить так своего духа, чтоб поддержать свой высокий прежний идеал, когда вблизи увидел подлинник человеческий с великими слабостями. Сколько раз ни принимался, сидя по неделе для того запершись в своем кабинете, но ничего не в состоянии был такого сделать, чем бы он был доволен: все выходило холодное, натянутое и обыкновенное, как у прочих цеховых стихотворцев, у коих только слышны слова, а не мысли и чувства» (там же, 693— 694).

    Вновь сосед. Летом 1793 г. Державин и Храповицкий жили в царскосельском дворце.

    И был — гудком — Давно мурза с большим усом. «Т. е. лестию больше бы нравился и получал награждений перстнями и прочими драгоценными вещами» (Об. Д., 655). Начиная с оды «Фелица», Державин зачастую называл себя мурзой.

    Лучистый милый бог — Аполлон, бог поэзии.

    Экстракт — краткое изложение судебного или следственного дела, прошения и т. п.

    Был чтец и пономарь Фемиды. «Т. е. докладчик и служитель богини правосудия, или императрицы» (Об. Д., 656).

    Омофор — полоса материи, надеваемая поверх облачения архиерея. «Отпуская грехи» исповедывающемуся, архиерей накрывал его омофором.

    Якобий — иркутский генерал-губернатор И. В. Якоби. Он был под следствием и судом по обвинению в том, что пытался разжечь войну между китайцами и Россией. Расследовав это дело, Державин установил невиновность Якоби.

    Логинов — — вопреки генерал-прокурору Сената гр. Самойлову, покровительствовавшему Логинову. Имена Якоби и Логинова в изд. 1808 г. обозначены только начальными буквами.

    Разделы сайта: