Провидение
1. Из сада, и зимой цветуща, Чертога вечныя весны, В величестве земного бога, Екатерина, кинув взгляд На златобисерное небо, На синюю Неву стоящу, Готовую пуститься в Бельт, И обозрев вокруг Петрополь, Улыбкою, весне подобной, Дарит отраду всем и жизнь. 2. И видя, что вдали, в томленьи Со льдами бьется человек, Всесильный перст к нему простерши, Велит его извлечь из волн. Летят крылаты серафимы, Усердьем пламенные слуги, И волю божества творят: Едва прошло одно мгновенье, Уже из бездны водной, темной Изъят, исторгнут, извлечен. 3. На твердом береге гранитном Простерт полмертвый, бледный труп, Убогим рубищем одетый; На посинелых смерть устах, И еле слышится дыханье; Но, Провидение и Благость! Творите вы лишь чудеса. Как отдыхает злак от мраза, Как из тумана всходит солнце, Так возвращаете вы жизнь! 4. Уж теплота лиется в жилах, И внемлет их биенье врач; Уж по челу и по ланитам Проник багряный огнь, — и грудь, Как сседшая морская пена, Зефиром зыблется и дышит, Являя чувствие и жизнь: В лице прекрасном, юном, нежном Воскресли розы и лилеи, И в них предстала дева нам. 5. Ведут ее перед чертоги, И вопрошают с высоты[1]: «Кто ты? зачем вдалась в опасность»? — Она ответствует, склонясь (В очах ея видна невинность): «Чтоб искупить залог священный, Родительский последний дар, Я шла, на Бога уповая; Я сира: мать, отец оставил»... — «Но я тебя восприиму», 6. Возвысила свой глас царица И бросила свой светлый взор. Уже хитон, белейший снега, И ферязи драгие ей Несут, и на челе высоком Златая лента возблистала, Монистом грудь, — и в дар еще Готовят ей богато вено[2]; В дверях жених, и Смерть где злилась, Там торжествует днесь Любовь. 7. О Провидение! коль чудны И благи суть твои пути! Кто звал императрицу с трона И не велел смирять ей царств[3] ? Взнесенны удержать перуны, Весы остановить Фемиды И, опустя правленья руль, В часы работы черпать воздух, Чтоб деву спасть? — Ты, Провиденье! В Твоей руке сердца царей. 8. Ты возвратило мне Плениру[4]: Тебя, всезряще Око, чту. Когда пути мои невинны, Когда я сердцем, духом чист, И соблюсти обет мой Богу И верность сохранить монарху Дерзаю, — на известный рок Теку против стремленья бурна[5]: Ты в сени смертной мне подпора; А ты, Екатерина, щит. 9. О благодатная ! коль может Творцу уподобляться тварь: Всех более имеют право Великие на то цари, Когда они с своих престолов Громами ужасают злобу, Блаженствами дождят благих, От смерти к животу возводят. И ты, днесь сироту ущедря, Еще подобна Божеству. 1794 |
Комментарий Я. Грота
31 марта 1794 года императрица, окончив обыкновенные свои занятия, вышла в Эрмитаж подышать весенним воздухом и посмотреть на Неву, которая вскоре должна была вскрыться. Вдруг она увидела вдали утопающего человека: посланные на помощь люди вытащили из воды сироту Охтянку, которую с трудом привели в чувство. Державин написал на этот случай стихи Провидение, вероятно представленные Екатерине. Лист, на котором они тогда же были переписаны постороннею рукою, носит сделанную карандашом отметку Н. А. Львова: «Если ты намерен представить, так уж потрудись, завостри их рифмами». Стихи однакож остались белые. В первом стихе поэт говорит о зимнем саде, находящемся в Эрмитаже.
Они напечатаны в изданиях: 1798 г., стр. 280, с означением в заглавии дня и года, к которым относятся, и 1808, ч. I, XLVIII.
На рисунке Ангел милосердия спасает утопающую девицу (Об. Д.).
1. И вопрошают с высоты. — Императрица, вышедши на балкон, сама разговаривала со спасенной девушкой. Та отвечала, что родители, умирая, ничего ей не оставили и только благословили ее образом, который она для погребения отца заложила. В великий пост она работала так прилежно, что вырученными деньгами хотела к празднику выкупить образ и с этим намерением, надеясь на Бога, пустилась по льду, едва уже державшемуся (Об. Д.).
2. Готовят ей богато вено. — Императрица, похваля ее за усердие в вере и за любовь к памяти родителей, тотчас приказала принести для нея новую одежду и приискать ей между дворцовыми служителями жениха, потом тут же ее помолвила, снабдив деньгами и всем нужным на свадьбу и на обзаведение (Об. Д.).
3. И не велел смирят ей царств. — В то время готовилось в Польше возмущение против России (Об. Д.).
4. Ты возвратило мне Плениру. — Первая жена Державина поправлялась тогда после выдержанной ею опасной болезни (Об. Д.). Здоровье Екатерины Яковлевны очень пострадало от пребывания в Тамбове, где она несколько раз хворала лихорадкой. Вероятно, во время болезни, о которой Державин упоминает в этом примечании, он написал следующее четырехстишие на найденном нами в бумагах его полулисте со счетом белья, порученного Сеньке, 1-го марта 1794 г.:
Не знаю, от чего весь дух мой унывает
И грудь мою тоска несносна разрывает;
Не знаю, что меня смущает и мятет
И ни на час душе покою не дает.
не смотря на то, что им покровительствовали близкие к императрице люди и что не мог ожидать ничего иного, кроме неприятностей, что и случилось (Об. Д.).