Гавриил Державин: Приглашение к обеду

Шекснинска стерлядь золотая,
Каймак и борщ уже стоят;
В крафинах вина, пунш, блистая
То льдом, то искрами, манят;
С курильниц благовоньи льются,
Плоды среди корзин смеются,
Не смеют слуги и дохнуть,
Тебя стола вкруг ожидая;
Хозяйка статная, младая
Готова руку протянуть.

Приди, мой благодетель давный,
Творец чрез двадцать лет добра!
Приди, и дом, хоть не нарядный,
Без резьбы, злата и сребра,
Мой посети; его богатство —

Приятный только вкус, опрятство
И твердый мой, нельстивый нрав;
Приди от дел попрохладиться,
Поесть, попить, повеселиться
Без вредных здравию приправ.

—
На русский мой простой обед
Я звал одну благоприятность;
А тот, кто делает мне вред,
Пирушки сей не будет зритель.
Ты, ангел мой, благотворитель!
Приди — и насладися благ;
А вражий дух да отженется,
Моих порогов не коснется
Ничей недоброхотный шаг!

Друзьям! моим я посвящаю,
Друзьям и красоте сей день;
Достоинствам я цену знаю,
И знаю то, что век наш тень;
Что, лишь младенчество проводим, —
Уже ко старости приходим
И смерть к нам смотрит чрез забор;
Увы! — то как не умудриться,
Хоть раз цветами не увиться
И не оставить мрачный взор?

Слыхал, слыхал я тайну эту,
Что иногда грустит и царь;

Хотя им вся покойна тварь.
Хотя он громкой славой знатен,
Но, ах! — и трон всегда ль приятен
Тому, кто век свой в хлопотах?
Тут зрит обман, там зрит упадок:
Как бедный часовой тот, жалок,
Который вечно на часах!

Итак, доколь еще ненастье
Не помрачает красных дней
И приголубливает счастье

И гладит нас рукой своей;
Доколе не пришли морозы,
В саду благоухают розы,
Мы поспешим их обонять.
Так! будем жизнью наслаждаться
И тем, чем можем, утешаться,
По платью ноги протягать.

А если ты иль кто другие
Из званых милых мне гостей,
Чертоги предпочтя златые
И яствы сахарны царей,

Извольте мой вы толк прослушать:
Блаженство не в лучах порфир,
Не в вкусе яств, не в неге слуха;
Но в здравья и спокойстве духа, —
Умеренность есть лучший пир.

1795

Приглашение к обеду (стр. 223). Впервые — Изд. 1798 г., стр. 371. Печ. по Изд. 1808 г., т. 1, стр. 299.

Каймак и борщ уже стоят. «Малороссийские обыкновенные кушанья» (Об. Д., 652).

Приди, мой благодетель давний. Первоначально эти строки относились только к И. И. Шувалову (см. прим. к стих. «На выздоровление Мецената» и «Урна», стр. 373 и 425), поэтому в рукописи следующая строка читалась: «Творец чрез тридцать лет добра». Но потом Державин отнес эти строки и в адрес графа А. А. Безбородко) (см. также прим. к стих. «Крезов Эрот»), уменьшив соответственно срок знакомства. А. А. Безбородко (1746—1799) — один из виднейших и богатейших вельмож царствования Екатерины II.

А если ты иль кто другие. «Был зван между прочими любимец императрицы князь Зубов и обещал приехать, но пред обедом прислал сказать, что его государыня удержала; то сей куплет и относится к нему» (Об. Д., 652).

По свидетельству Остолопова (Ключ к соч. Д., стр. 64), писано в мае месяце. Из приглашенных по этому случаю лиц поэт в примечаниях упоминает князя П. А. Зубова, И. И. Шувалова и графа А. А. Безбородко.

Стихотворение это было напечатано в изданиях: 1798 г., стр. 371, и 1808, ч. I, LVI.

На первом из приложенных рисунков «муж в русском платье приглашает к обеду; вкруг него сухие ветви, обвитые повиликою, означают дружество»; на втором представлена чаша с виноградом; возле лежит узда, как эмблема умеренности.

1. Хозяйка статная, младая. — За несколько месяцев до этого обеда Державин, овдовев, женился на Дарье Алексеевне Дьяковой, высокой и стройной. См. примеч. 1 под предыдущею пьесою, также стр. 585. Относительно первого стиха этой строфы заметим, что в издании 1798 г. и в рукописях читается Шекшинска. На местах народ говорит: Шексна, или Шехна (откуда Пошехонье). Водящаяся в этой реке стерлядь действительно отличается желтым цветом своего мяса. Каймак — малороссийское кушанье, приготовляемое из молока. Вместо второго стиха было в первоначальной рукописи:

2. Приди, мой благодетель давный — Хотя в Объяснениях Державина этот стих отнесен как к И. И. Шувалову, так и к гр. А. А. Безбородке, но очевидно, что тут собственно должно разуметь только первого, который еще в казанской гимназии покровительствовал Державину, как высший начальник этого училища. Оттого-то в первоначальной рукописи и было сказано: чрез тридцать лет (см. вариант в). Впоследствии поэт изменил выражение, желая вероятно, чтоб и Безбородко мог приложить к себе эту строфу. Из Записок Державина (Р. Б., стр. 115 и след.) видно, что он еще в 1776 г. встретился с Безбородкой; из других же обстоятельств известно, что они и после оставались всегда в хороших отношениях. О чувствах Державина к Шувалову лучше всего свидетельствуют его Эпистола на возвращение этого вельможи из чужих краев (см. выше стр. 50), Ода На выздоровление Мецената (стр. 120) и Урна (под 1797 г.).

3. Не чин, не случай и не знатность. — Само собою разумеется, что слово случай употреблено здесь в старинном значении успеха при дворе.

стих (Об. Д.). О нем см. выше, стр. 598, примеч. 1 под пьесою К лире.

5. Умеренность есть лучший пир. — «Этот заключительный стих трудно согласить с описанием роскошного обеда в 1-й строфе» (Галахов).