Поиск по творчеству и критике
Cлово "EGO"
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: бурный, ток Днепровский В себе изображает живо Прекрасное лицо его. 2. Не слыша громового треска, Не видя молненной зари, Пастух и земледелец в песнях Средь хижин воспевают мир. От удовольствия сердечна Струятся по ланитам слезы У нежных матерей и жен: Прижав оне к грудям вернейшим[1] Пришедших в дом своих героев, В восторге вопрошают: «Кто? 3. Который бог, который ангел, Который человеков друг, Бескровным увенчал вас лавром, Без брани вам трофеи дал И торжество?» — Екатерина, Та венценосна добродетель[2], То воплощенно божество, Которое дождит блаженства. — Они вещали так любезным, Повеся громы на стене. 4. Увидел Марс — нахмурил брови, Скрежещет и кричит, ярясь[3]: «Как? мир? — и без меня победы? Я вас»!... Но, будучи сражен[4] Вдруг с Севера сияньем кротким, Упал с железной колесницы; Его паденье раздалося Внутрь сердца Зависти — и трость, Водимая умом обширным, Бессмертной пальмой обвилась[5], 5. Россия наложила руку На Тавр, Кавказ и Херсонес, И, распустя в Босфоре флаги, Стамбулу флотами гремит: «Не подвиги Готфридов храбрых, И не крестовски древни рати — Се мой теперь парит Орел»! Магмет, от ужаса бледнея, Заносит из Европы ногу, И возрастает Константин[6]! 6. Цирцея от досады воет, Волшебство все ея ничто; Ахеян, в тварей превращенных, Минерва вновь творит людьми[7]: Осклабясь, Пифагор дивится, Что мнение его сбылося, Что зрит он преселенье душ: Гомер из стрекозы исходит[8] И громогласным, сладким пеньем Не баснь, но истину поет. 7. Какая незабвенна слава! Какая звучная хвала! Екатеринина держава И мудрыя ея дела Кого и где не удивили? Которые цари достигли Величества ея доброт? На трон со кротостью вступила, На троне кротость воцарила, Чудес источник и щедрот! 1784 Варианты Ст. 8: Бурливый, шумный ток Днепровский (1784). Ст. 13: Пастух и земледелец песнью. Ст. 27:...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: предрассудки в шутливых произведениях, отдушиной для слабостей человеческой природы была анакреонтика. 2 Подобные стихи обычно мало индивидуализированы, в них доминируют просветительские формулы, которые сохраняются в державинском творчестве вплоть до начала XIX века, а в последние годы жизни Державина их роль даже усиливается. И все-таки 1780 год стал важнейшей вехой, что связано с так называемым "переломом", "скачком", который, как считается, произошел в его творчестве в 1779 году. Об этом "скачке" сохранилось признание самого Державина, однако его сущность еще не была прояснена, не сохранилось и свидетельств кого-либо из современников. Сам поэт в 1805 г утверждал, что с 1779 г. "избрал он совсем особый путь, будучи предводим наставлениями г. Батте и советами друзей своих Н. А. Львова, В. В. Капниста и И. И. Хемницера, подражая наиболее Горацию". 3 Все исследователи, писавшие до В. Ф. Ходасевича, 4 не оспаривая приняли это положение. Ниже предпринята попытка рассмотреть, в какой степени творчеству Державина после 1779 г. присуще нечто новое и какую роль при этом играл до 1795 г. Гораций. 5 Одновременно будет обращено внимание и на то, как менялись у Державина традиционные воззрения на "просвещение" и на поэзию в их взаимоотношении, т. е., в сущности, как виделась ему связь политики и поэзии. При этом хотелось бы проанализировать один из мотивов, а именно мотив зеркала, в четырех стихотворениях "Ключ" (1779), "Бог" (1781/1784), "Ласточка" (1792/1794), "Памятник" (1795). Есть доказательства тому, что Гораций был известен Державину с 1774 г., 6 когда он переложил в стихи пять од Фридриха Великого с...