Поиск по творчеству и критике
Cлово "AMI"
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: украшение (file de table) из 7 скульптурных групп, исполненное на фарфоровом заводе по модели Ж. Д. Рашета для екатерининского "арабескового" сервиза. Однако исследователи фарфора, обычно отмечая высокое качество этого изделия, до сих пор не подвергали его более углубленному апализу. Не подвергалось анализу и безыменное "Описание филейного столового прибора", сохранившееся в архиве двора. 2 Изучая дворянскую культуру XVIII в., следует обратить внимание на этот документ, тем более что, но многим данным, "программа" столового прибора составлена Н. А. Львовым, а "Описание" принадлежит перу Г. Р. Державина. По своему идейному содержанию скульптура столового прибора как бы продолжает сюиту барельефов, исполненных Рашетом по программе Н. А. Львова для сената в 1779 г. и описанных Державиным в его "Изъяснении аллегорических сюжетов, бывших в зале общего собрания сената". 3 В сенатских барельефах давалась хвалебная оценка внутренней политики екатерининского правительства. Скульптурная аллегория столового прибора, построенная на том же идейном стержне, дает оценку внешней, завоевательной политики Екатерины, в частности — покорения Крыма. Словарь изобразительных символов и эмблем, вскрытый Державиным в "Изъяснении" сенатских барельефов, — совершенно тот же, что и в "Описании" столового прибора. Стилистические особенности и почти текстуальные совпадения в "Изъяснении" и в "Описании" заставляют нас предполагать, что оба эти произведения написаны одним автором. Заказ Рашету на барельефы для сената и заказ фарфоровому заводу на "арабесковый" сервиз исходили из одного источника — от генерал-прокурора А. А. Вяземского, под начальством которого служили одновременно и Державин и Рашет: Державин — экзекутором I департамента сената с 1779 по 1783 г., Рашет с 1779 г....
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: Но только не на счет другого; Всегда доволен будь своим, Не трогай ничего чужого: Вот правило, стезя прямая Для счастья каждого и всех! Нарышкин! коль и ты приветством К веселью всем твой дом открыл, Таким любезным, скромным средством Богатых с бедными сравнил, — Прехвальна жизнь твоя такая, Блажен творец людских утех! Пускай богач там, по расчету Назнача день, зовет гостей, Златой родни, клиентов роту Прибавит к пышности своей; Пускай они, пред ним став строем, Кадят, вздыхают — и молчат. Но мне приятно там откушать, Где дружеский незваный стол; Где можно говорить и слушать Тара-бара про хлеб и соль; Где гость хозяина покоем, Хозяин гостем дорожат; Где скука и тоска забыта, Семья учтива, не шумна; Важна хозяйка, домовита, Досужа, ласкова, умна; Где лишь приязнью, хлебосольством И взором ищут угождать. Что нужды мне, кто по паркету Подчас и кубари спускал; Смотрел в толкучем рынке свету, Народны мысли замечал И мог при случае посольством, Пером и шпагою блистать! Что нужды мне, кто, всё зефиром С цветка лишь на цветок летя, Доволен был собою, миром, Шутил, резвился, как дитя, — Но если он с толь легким нравом Всегда был добрый человек! Всегда жил весело, приятно, И не гонялся за мечтой; Жалел о тех, кто жил развратно, Плясал и сам под тон чужой. Хвалю тебя, ты в смысле здравом Пресчастливо провел свой век. Какой театр, как всю вселенну, Ядущих и ядому тварь, За твой я вижу стол вмещенну, И ты сидишь, как сирской царь, В соборе целыя природы! В семье твоей — как Авраам! Оставя короли престолы И ханы у тебя гостят: Киргизцы, немчики, моголы Салму и соусы едят; Какие разные народы, Язык, одежда, лицы, стан! Какой предмет, как на качелях Пред дом твой соберется чернь На светлых праздничных неделях! Вертится в воздухе весь день, Покрыта площадь пестротою, Чепцов и шапок миллион! Какой восторг! Как всё играет! Всё скачет, пляшет и поет, Всё в ...